* * *

Жара и холод, холод и жара —
так осень начинается в пустыне:
то пышет, как от буйного костра,
то саксаул одет, как ельник, в иней.
 
Кончается учебный переход
на переломе бесконечных суток,
и с ходу засыпает пеший взвод
на пару сот положенных минуток.
 
Солдат в окоп, как в жесткую постель,
ложится, укрываясь с головою,
и пыльная, колючая шинель
хранит его с любовью фронтовою.
 
И снова с пулеметом на горбу
идет он по приказу командира,
тревожась за неверную судьбу,
но не свою солдатскую, а мира.
 
«Эх, если б не грозились нам опять, —
он думает на полигоне взрытом, —
не с пулеметом время б коротать,
а, что ни говори, с теодолитом».

Стучит и закипает пулемет,
изрешетив мишень у перевала.
— Да, — говорит солдат, — недостает
водицы из хорошего канала...
 
1951