ВЫСОКИЙ РАЗГОВОР

                1
Пылят
в три тысячи копыт
гурты
колхоза «Новый быт», —
в три тысячи копытец
на солнечных лугах,
где неба синий ситец
всего в пяти шагах.

Пылят гурты,
дымят гуртовщики,
И со щеки
озера пота рукавом
стираешь ты, —
был крут подъем
на высоту,
как путь в мечту.

Ведь это просто речь плести,
а ты попробуй сколоти
колхоз в горах:
кочевников объедини,
и убеди
свести стада,
и объясни,
что впереди
большие города, —
так, чтоб увидели они
не юрты войлочной покров,
не пересвет костров,
а электричества огни,
а черепичный кров.
 
Вошли в мечту гуртовщики —
под самый небосвод,
лениво стерли со щеки
большой дороги пот,
вошли в мечту,
как в новый дом, —
под неба синий ситец.

Был крут подъем!
 
... Весенним днем
пылят
в три тысячи копытец,
пылят
в три тысячи копыт
гурты
колхоза «Новый быт».
 
                2

Я завожу с гуртовщиком
высокий разговор.
Он, приложив к бровям щитком
ладонь,
глядит в упор
на солнца раскаленный круг
и отвечает мне:
— Мы к свету выбились, мой друг,
мы жили при луне.

Ты спрашиваешь о мечте —
мечта слепит глаза.
Не все на этой высоте
могли открыть глаза.
И люди уходили за
родимый перевал,
куда не добрела гроза,
не докатился вал.
А старый феодал с бельмом
был на душу нечист:
имел он денег миллион
и из Тибета лист,
в котором значилась печать
с разгневанным котом.
И не терпелось им начать
орудовать штыком.
 
— Ты спрашиваешь про колхоз
меня, гуртовщика.
Взгляни, от дыма и от слез
вся в бороздах щека,
как будто выдублена в лоск,
в морщинах и в пыли.
И нет зубов, и нет волос,
как не было земли.
Да, да, не удивляйся, друг,
не смейся над гуртовщиком.

... Я, руку приложив щитком,
взглянул на красный круг,
который в нескольких шагах
шел, землю оттеня.
Гурты пылили на лугах,
не сторонясь огня.

Высокогорная мечта
колхоза «Новый быт»
ясна, как честный звон меча,
мила, как стук копыт.
И медленно гуртовщики
пасут в горах гурты,
слезу стирая со щеки
перед лицом мечты.

Кызыл
1948