БЕССМЕРТИЕ
Опять уходим в танковый десант.
Чего скрывать —
не все назад придем.
И перед трудным боем лейтенант
волнуется о самом молодом,
о юноше тревожится танкист
и старые солдаты на броне.
...Плывет кленовый золотистый лист
по Унже и по Западной Двине,
он, как письмо,
слезами весь промыт
В знакомой, неразборчивой строке
увидел паренек из Костромы
родную мать в далеком городке.
Она стояла, молча, над рекой.
(...Шумели клены.
...Шел, ломаясь, лед.)
Он твердо знал:
вернется к ней покой,
когда последний немец упадет.
Мы по сигналу бросились с брони,
и кто-то вел на приступ
всех бойцов.
Ракет и взрывов вспыхнули огни
и озарили
юное лицо.
Он первым шел в атаку у бугра.
Был трудный бой.
Был очень трудный бой.
Стучали пулеметы до утра.
...И не вернулся самый молодой.
Он на допросе пел или молчал.
Он так и умер,
слова не сказав.
И немец,
просыпаясь по ночам,
как в приговор,
смотрел в его глаза.
И юношу распяли на стене.
Мы поклялись,
колени преклонив:
нам отдыха не будет на войне,
пока последний немец будет жив.
...Опять уходим и танковый десант,
мы завтра и до Пруссии дойдем.
И перед трудным боем лейтенант
нам говорит о самом молодом.