ТАНК

Я видел —
поэту поверьте —
по взрыхленной пашне,
по вздыбленной тверди
с мальчиками на башне
шел танк,
впряженный в плуги.
 
Солнце
сужало над полем круги.
И шел он,
как будто из битвы вчерашней,
под аркою
радужно-яркой дуги.

Его одолжили колхозу бойцы,
которые лагерем встали у леса.
Ему не ковали копыт кузнецы,
его не кормили под тенью навеса.

И вот он при пушке,
в зеленой броне
проходит, грачей и детей не пугая.
И вот он,
такой же, как на войне.
Но поступь не та
и повадка другая:
немного застенчив
и неуклюж,
привыкший к тяжелому дымному бою,
он изредка
смотрится в зеркало луж,
и кажется мне —
он доволен собою...

Мы так и пахали б
на танках своих,
клинками бы резали
гибкие лозы.
Служили бы мирно
в колхозах степных
о прошлом забывшие бомбовозы.
 
Но где-то
творится все наоборот,
и атомной силой
не строят, а рушат.
 
...Танк делает возле шоссе поворот.
Моторы работают
глуше и глуше.
И вдруг, зарычав,
по дороге летит.
И кажется мне,
что за лесом
запахнет сейчас
обожженным железом,
орудие зычное заговорит.

У танка повадка
и поступь другая —
таким под Берлином
я видел его.
...Живем на земле, никого не пугая,
и не пугаемся никого!

Москва
1947