ПОСЛЕДНИЙ ШАМАН

Бубен сгнил.
Халат поизносился.
Обтрепался меховой колпак.
И шаман шаманить разучился —
не уговоришь его никак.
 
Так и не услышал я камланья,
не увидел пляски у огня.
Зря меня послушные олени
по тайге везли четыре дня.
 
Так ведь и должно было случиться —
как я там хочу иль не хочу:
мой шаман
направился лечиться
к двадцатитрехлетнему врачу.
 
Он сидит задумчиво на стуле,
смуглолицый,
сморщенный,
седой,
запивая мятные пилюли
просто кипяченою водой.

А над ним
склоняется врачиха,—
шелковая прядка у виска,—
что-то приговаривая тихо,
лечит от сомнений старика.

Люда Саломатина кончала
Первый медицинский институт.
Здесь, в Туве, крепилась,
и скучала,
и ждала:
«Когда же отзовут?»

Здесь ее тувинцы окрестили
Тоненькой Хозяйкою Лесной.
И она уверенные крылья
сразу ощутила за спиной.
 
...Если встанут памятники людям
над сибирской горною рекой,
на граните
детский профиль Люды
выбьет скульптор братскою рукой.

А вокруг врача —
оленеводы —
все, кого от гибели спасло
доброе деяние народа,
лекаря святое ремесло.

1948