* * *

По окраине заречной, где сады
над потоком замутненным, но студеным
к сентябрю, напившись солнца и воды,
спину гнут под урожаем многотонным;

по окраине булыжной, как всегда,
как по зимней норме с неба синих сводов,
телеграфные забиты провода
снегом хлопкоочистительных заводов;

по окраине саманной, где пески
за кибитками укутаны в сугробы,
из пустыни возвращаются стрелки
шагом валким, как с уборки хлеборобы.
 
И пусты подсумки, и порожняком
сто полуторок, что шли с боепитаньем,
дребезжат неторопливо за полком
с очень громким и заслуженным названьем.

В нем весенний гул
форсированных рек,
городов освобожденных
шум прибойный.
Приноравливает встречный человек
шаг свой
              к поступи тяжелой и спокойной.

Недалеко до казарм уже пылить —
позади броски,
окапыванье,
стрельбы.

И приказано знамена расчехлить,
что хранят зарю Днепра и пламя Эльбы.
 
Где вы нынче, ветераны славных битв?
Заменили хлопцев сменой молодою.
Только песня та же самая звенит
над взводами,
                     над садами,
                                       над водою...