ГЛМ, Рукописный отдел, ф. 325, оп. 1 е.х.2

(л. 3 [1944]

     Вася, дружище!
     Самое страшное – погиб Мунька Люмкис. Он форсировал Днепp. Был награждён Красной Звездой. Я получил от него письмо, задержанное где-то на 4 месяца, а его уже не было. Он писал, что гарцует на лошади (служил в кавалерии переводчиком) в галифе с лампасами, на носу трофейные очки венгерские в золотой оправе. На фронте он переводил Рембо. Переводы у меня есть (взял у его невесты. Помнишь такую – Инну?) Вот ещё одного нет. Толька, Мунька... Чего писать? Сам поймешь.
     Василий, собираюсь на Украину. Командирует "Знамя" и "Комсомольская правда". Кажется, отпустят армейцы меня месяца на два. Тогда думаю заехать к вам в Орёл в конце мая или в июне.       Большой привет Батову, Комму.
     Книги им посылаю – передай.
     Целую крепко Сарик
     Обе в один конверт не влезли – послал одновременно два письма тебе с книгами им.

(л. 6)   Почтовая карточка: Орёл, ул. Сакко и Ванцетти, д. 36,
«Орловская правда» В. Рослякову

ПП  64775 С. Гудзенко

15.3.44

     Вася, дружище!                                                                                                                                                             Письмо твоё получил. Отвечаю всем орловцам. Писать не любитель. Хотелось бы встретиться. Если выйдет – приеду. Шли стихи. Пишу поэму. Приняли 2-ую книгу стихов. Думаю, месяцев через 4-5 выйдет. Пишется трудно. Выйдет ли?

     Целую     Сарик                  Пиши мне.

(л. 5)    Почтовая карточка: Орёл, ул. Ленина, д. 1, Редакция газеты
«Орловская правда» В. Рослякову
                                                                      ПП 64775 С. Гудзенко

12. 10. 44

     Васёк! Получил сегодня груду стихов и твое письмо. Вначале поругаю: какого ты чёрта поёшь мне дифирамбы. Ведь это бред.
     Ты, брат, поймёшь это, когда серьёзно поговорим, Я еще не сделал 1/10 того, что хочу, и не умею еще половину того, что хочу делать. Эта открытка профилактическая. Напишу письмо большое. Стихи прочёл. И у тебя, и у Юрки есть хорошие вещи. Сейчас поеду в журнал "Смену" (они мою поэму печатают) и покажу ваши стихи. Думаю, что кое-что напечатают! Я прошу тебя: больше не пиши мне бредовых вещей о гениальности, Я не скромница, но и не дурак. Целую, дружище, очень крепко! Пиши мне. Сарик.
     Привет всем орлам. Жди подробного письма.

(л. 7)  13.10.44

     Василий! Вот и пишу тебе письмо, а не короткие открытки. Только одно условие: в музей его не прячь, а в уборную на крюк повесить можно. Но всё так – экспозиция. Дело в том, что из всего, что ты мне написал и прислал, больше всех проз и стихов доставила мне радость одна фраза. О том, что книги ты будешь писать. Конечно, будешь. Но какие, старик? Этого мы ещё не знаем. Стихи я отнёс в "Смену". 16-го будет ответ. Думаю, что и ты, и Юрка частично пройдете. Будете даны как поэты-партизаны, гордость города Орла. Но ведь все не то, чего мы ждём. Ты это и сам лучше моего понимаешь.
     Понимаешь, Люмкис и Юдин – покойники, определились раньше всех нас. Они должны были стать блестящими лингвистами, переводчиками, теоретиками и боевыми критиками. Их нет. Честно говоря, для меня гибель двух солдат самая большая потеря. Теперь о нас: Левитанский, ты, я. Мне просто повезло – я раньше определился, лет на 5 – я буду поэт. Плохой или хороший, но уже поэт, и этого никто не опровергнет. Есть у меня друзья и защитники, есть и принципиальные злопыхатели (среди критиков и поэтов), но это меня только радует. Так у меня. А у тебя и Юрки Левитанского пока не определившийся жанр. Да, только жанр. То, что вы оба, черт возьми, крепкие, мудрые и безоговорочно болеющие литературой люди, для меня ясно, как хлеб. А жанр, дружище, придёт неожиданно. Мне почему-то кажется, что ты новеллист. Да, такой лирический, чуть французский новеллист. Юрка – лирический поэт. Уверен. Но то, что он пишет сейчас – опыты, с чужого голоса.
     Вася, дружище, ты на меня не обижайся, вы ведь у меня единственные, с кем по-ифлийски душу отвести.
     Стихи в "Смене" напечатать надо. Вообще нужно печататься побольше и везде: в Москве, в Орле, в Киеве, на фронте – все равно. Главное – печатать, но, конечно, не бред.
     Васёк, у меня всё по-старому (шаблон!).
     Приехал в Москву Долматовский. Он парень и поэт чудесный. Для нас, конечно, в принципе он во многом противник, но нельзя ведь только в своём подвале жить, надо понимать и чужие каморки. Так, правда.
     Ходили с ним, нежно говорили. Хороший хлопец.
     Ну, вот, на сегодня всё. Хочу к вам в Орёл заехать. Удастся ли? Думаю, что сообща устроим это к зиме, если не укачу опять бродяжничать.
     Привет Батову, Комову, Юрию
     Целую крепко Сарик.
     P.S. Вася, шли всё: стихи, письма, наброски. Шли стихи друзей: я к журналам ближе.
     Целую Сарик
     Извини за бредовые мысли о жанрах (тоже нашёлся Овсянико-Куликовский).

Почтовая карточка: Орел, ул. Ленина, д. 1а, Редакция газеты
«Орловская правда» В. Рослякову
Обратный адрес: ПП 64775 Гудзенко С.П.

9.10.44 (на штампе Орла)

     Дорогой Василий! Пишу я тебе по такому случаю. Со мной служит капитан Голуб Мирон Яковлевич. В 1943 году он командовал отрядом у вас на Орловщине. Сейчас его мучает туман с наградой по штабу орловских партизан. В обкоме партии его хорошо знает полковник Балясов.      Прошу наведи справки и ответь мне, а то человек тает. Сам понимаешь. Вот пока всё. Письмо тематическое. Целую Сарик.
     Привет Комову и Батову.

Почтовая карточка: Орел, ул. Ленина, д. 1а Редакция газеты
«Орловская правда» В. Рослякову
Обратный адрес: ПП 64775 Гудзенко С.П.

1.11.44 (на штампе Орла)

     Василий, дружище! Ты, брат, загнул пейзаж, как Тургенев. Молодец. О женщинах не рабей. Девствуй по-прежнему. Это не очень страшно для нашего двадцатилетнего возраста. Я тоже этим грешен. Жми, Вася. Бери их в полон. Сами они виноваты. Хотят ведь. Иди им навстречу. Приехать к вам хочу, но пока трудно. Скоро опять в путь, на фронт. Счастлив. Хочу к вам, в Орёл. Вася, Батову большой привет. Стихов не пишу уже давно. Жаль, что для «Орл. пр.» не смогу сделать. Приеду к вам, напишу вагон. О том, что об умных нельзя писать – вздор. Люди пишут о Толстом и о Пушкине. Можешь – о Люмкисе и Юдине. Да и ум – это печально, знаешь. Ты, брат, могуч. Знай это. Я в тебя верю. Привет Юрке.
     Целую тебя крепко, друг.     Сарик       27/X-44