Семён Петрович Гудзенко пробыл в Туве около двух месяцев. В начале июня 1948 года состоялась первая встреча кызылских читателей с поэтом в редакции газеты "Тувинская правда". В ней участвовали работники редакций четырёх газет, писатели и представители интеллигенции города. С.П. Гудзенко познакомил нас с литературной жизнью Москвы, коротко рассказал о себе, прочитал стихи.
        Почти нет уголка в Туве, где бы не побывал поэт. С Олегом Карламовичем Саган-оолом, ответственным секретарем тувинской писательской организации, С.П. Гудзенко поехал в западные районы Тувы, побывали в Чадане, Шеми и Сут-Холе. Тогда не существовало, как нынче, постоянных рейсов автобусов, редко летали самолеты – ездили, значит, на попутных полуторках, а то и верхом на лошадях. По дороге заезжали в колхоз "Чодураа" и поселок Ийи-Тал Улуг-Хемско-го района. Вскоре появились стихотворение "Чодураа" /"Черёмуха"/ и большой очерк-репортаж "Праздник в колхозе" на страницах газеты "Тувинская правда".
        По возвращении из западных районов поэт направился на восток: сел на катер-тягач лесосплавщиков, поплыл вверх по Большому Енисею (Пий-Хему). Он встречался с лесозаготовителями в Ырбане, с рыбаками на озере Азас, с охотниками в Ий-Хеме и с животноводами в Адыр-Кежиге. Так родился очерк "В Тодже", где впервые прозвучала ставшая впоследствии крылатой фраза: "Кто в Тодже не побывал, тот Туву не увидал". Опубликованные в "Тувинской правде" на русском языке очерки затем печатаются в переводе на тувинский язык. Тувинские поэты перевели на свой родной язык и опубликовали стихи Семёна Гудзенко: "Колхоз фронтовиков", "Последний кулак", "Баллада о трактористе", "Секретарь райкома"...
        Везде и всюду поэт близко сходился с тружениками, людьми разных профессий, которые по указанию сверху и по своему разумению строили новую социалистическую жизнь, закладывали основы новой культуры и быта. Он умел поговорить с человеком, хотя через переводчика очень трудно уловить суть речи рассказчика, тем более что толмачи тогдашние и сами толком не знали русский язык. Не просто и постичь психологию вчерашнего кочевника-арата, который в буквальном смысле слова сегодня стал колхозником. Примером этого служит разговор поэта со знаменитым охотником, одним из основателей колхоза "1 Мая" Тоджинского района Колом Дажы-Сереном, опубликованный в альманахе "Год XXXII". Разговор вышел интересный, подробный. Такие примеры можно найти во всех опубликованных газетных очерках поэта. Люда Соломатина из стихотворения "Последний шаман", да и сам шаман, обращающийся к врачу за лекарством, не выдуманы, не поэтическая фантазия автора. Все тоджинцы знали Людмилу Соломатину, выпускницу Первого медицинского института Москвы, врача единственной тогда во всем Тоджинском районе Тоора-Хемской больницы.
        В те годы в Туве только начались социальные преобразования, которые произошли в Советском Союзе после победы Великой Октябрьской социалистической революции. На четвёртом году Советской власти у нас шли процессы коллективизации на селе, повсеместно развернулась всенародная борьба за культурную революцию, ученики старших классов учили грамоте своих братьев и сестёр, отцов и матерей. Поэт всё это видел, и жизнь Тувинской автономной области сравнивал с действительностью Закарпатской Украины, только что принятой в состав СССР. В очерках и стихах поэта отразились начало коллективизации на нашей земле, ростки социалистической культуры, жизнь охотников, рыбаков и животноводов, зарождающиеся новые традиции народа, отмирающие атрибуты кочевой жизни, старые привычки, необычная красота природы, ширь степей и лесов, синие горы и голубые реки.
        Уже позднее, по возвращении в Москву, Семён Гудзенко сблизился с народным писателем Тувы, ныне покойным Степаном Агбановичем Сарыг-оолом, уехавшим в столицу, чтобы составить и выпустить первые учебники для тувинских советских школ автономной республики. Прилетел в Москву вместе с Гудзенко и поэт Л.Б. Чадамба, который ехал на сессию Верховного Совета СССР, депутатом которого он являлся. Их дружба окрепла в те дни.
        Интерес Семёна Гудзенко к Туве и Закарпатской Украине, новым краям Советской страны, хорошо подметил Е.А. Долматовский в своём предисловии к книге "Завещание мужества".
        Семён Гудзенко работал много, писал для местных газет репортажи, очерки и стихи. Итогом путешествия поэта по Туве стал очерк о Туве, опубликованный в альманахе "Год XXXII" вместе с переводами стихов тувинских поэтов С.А. Сарыг-оола, О.К. Саган-оола, В.Л. Эренчина, Л.Б. Чадамба, С.С. Сюрюн-оола, О.О. Сувакпита и автора этих строк. Появились их стихи и в журналах "Огонёк", "Смена" и "Дружба народов". Гудзенко написал рецензии на вторую книгу "Слово арата" С.К. Тока (опубликована в газете "Тувинская правда"), ознакомился с первыми опытами молодых писателей и поэтов, разбор их произведений представил на страницах местной молодежной газеты. Летом 1948 года, на четвёртом году Советской власти, в арсенале тувинской литературы, кроме повестей "Подарок" С. Сарыг-оола, "В берестяном чуме" С. Тока, двух-трех рассказов О. Саган-оола, почти ничего не оказалось – стихи и поэмы наших больших поэтов С. Пюрбю, М. Идам-Сюрюна находились под запретом, сами авторы были огульно осуждены и отправлены в не столь отдаленные места Сибири. Салим Сюрюн-оол, Монгуш Кенин-Лопсан, Олег Сувакпит, Константин Тоюн, Алексей Хуурак в то время только-только начинали писать, а я был автором немногих опубликованных в газетах стихотворений и одной, несостоявшейся, поэмы "Тарлакшинский бой". Написал её по канве воспоминаний командира партизанского отряда С.К. Кочетова летом 1942 года, во время школьных каникул, отдал председателю оргкомитета по созданию Союза писателей Тувинской народной республики Сергею Бакизовичу Пюрбю. Больше я к ней не возвращался и нигде не печатал.
        Семён Петрович Гудзенко перевёл мои не очень зрелые стихи "Черёмуха", "Старый певец", "Степной мотив", "Председатель колхоза", "Байрону"... В этих стихах, как я считал, образно осмыслены происходящие в Туве перемены, и написаны они с некоторой лирической раскованностью. Ничего другого я не предлагал для перевода, ибо осознавал, что, как все наши поэты в те годы, писал в основном трескучую риторику о счастье аратов и о славе бойцов Красной Армии с алеющими звездами на касках... В силу незнания русского языка и юношеской застенчивости потомка Ыыттавас-Ашака (Деда-Молчуна) и робости перед настоящим поэтом из самой Москвы я не очень часто общался с Семёном Петровичем. Мы встречались, когда во время его заездов в г. Кызыл после частых поездок по Туве он интересовался, какие его вещи появились в газетах, выходящих на тувинском языке.
        Благодарен судьбе, она благословила меня в юности встретить замечательного поэта, храброго воина, общительного, открытого и благожелательного человека, любознательного исследователя истории тувинской земли, полюбившего мой народ. Через несколько месяцев после отлёта Семёна Петровича из Кызыла – в феврале 1949 года меня, 22-летнего студента Абаканского учительского института, приняли в члены Союза писателей СССР. Тут, без всякого сомнения, надо сказать, что суждения Семёна Петровича Гудзенко обо мне сыграли большую роль в моей поэтической судьбе.
        Семён Петрович Гудзенко мечтал увидеть свою книжку, которую он уже назвал "Тувинская тетрадь", и продолжал писать стихи о Туве, о чём свидетельствует находка в архиве поэта стихотворения "Саянский тракт"... Но поездка в ТуркВО и работа над поэмой "Дальний гарнизон", а затем тяжёлая болезнь помешали поэту полностью осуществить все замыслы, а среди наших партаппаратчиков нашлись умники-"ждановщики" типа Петрикея Матвеевича Горелова, Оюна Мидекпеновича Ортун-оола, тогдашних главных идеологов Тувы, которые намекнули о нежелательности выпуска её в свет— зачем, мол, издавать стихи про шаманов да ещё с упоминанием о чингисхановой дороге!? И директор издательства О.Т. Ширап не рискнул перечить указанию сверху. Ведь тогда шёл повальный арест участников нашумевшего в Туве "Сут-Хольского дела", а его [О.Т. Ширапа – С.Я.] жена была родственницей уже арестованного "главаря" Монгуша Кара-Очура, и тоже отсидела несколько дней под домашним арестом!.. Но все эти тонкости литературной жизни, скорее, высокой политики, не помешали поэтам продолжать переводить стихи Гудзенко и напечатать их в альманахе "Улуг-Хем". Позже к опытным поэтам С. Тамба, К. Кудажи, М. Кенин-Лопсану присоединились более молодые поэты-переводчики М. Доржу, А. Даржай. И в 1979 году в Кызыле был издан сборник стихов С.П. Гудзенко под названием "Дороги". Книга состоит из трёх разделов – "Стихи", "Поездка в Туву", "Поэмы". В ней, кроме поэм "Лирическая хроника" в переводе К. Кудажи, "Подвиг ровесников" в переводе С. Тамба, – 26 стихотворений... Помню, еще задолго до выхода книги, я, как главный редактор издательства, получил письмо от Ольги Исаевны, матери Гудзенко. Она сообщала, что наследниками Семёна являются жена его и дочь, поэтому не надо больше высылать ей гонорары сына.
        Поездка Семёна Петровича Гудзенко по Туве имела непреходящее значение для молодой тувинской советской поэзии: его переводы стали первыми ласточками публикаций в центральных московских журналах произведений тувинских авторов. Впервые после вхождения Тувы в состав Советского Союза они ознакомили любителей поэтического слова с совершенно новой для всесоюзного читателя литературой тувинцев. Знакомство с поэтом Семёном Гудзенко помогло тувинским поэтам преодолеть риторику, пустозвонство и созерцательность в своём творчестве, постепенно стали заметнее разнообразие форм и поэтических троп в их стихах, зашуршала лирическая струя голосов молодых поэтов.

        1979-1990
        г. Кызыл