БАЛЛАДА О ДРУЖБЕ

Так
     в блиндаже хранят уют
коптилки керосиновой.
Так
     дыхание берегут,
когда ползут сквозь минный вой.
Так
     раненые кровь хранят,
руками сжав культяпки ног.
…Был друг хороший у меня,
и дружбу молча я берег.
И дружбы не было нежней.
Пускай мой след
                       в снегах простыл —
среди запутанных лыжней
мою
    всегда он находил.
Он возвращался по ночам…
Услышав скрип его сапог,
я знал —
             от стужи он продрог
или
     от пота он промок.
Мы нашу дружбу
                         берегли,
как пехотинцы берегут
метр
       окровавленной земли,
когда его в боях берут.
Но стал
          и в нашем дележе
сна
     и консервов на двоих
вопрос:
            кому из нас двоих
остаться на войне в живых?
И он опять напомнил мне,
что ждет его в Тюмени сын.
Ну, что скажу?
                      Ведь на войне
я в первый раз
                      побрил усы.
И, видно,
            жизнь ему вдвойне
дороже и нужней,
                         чем мне.
Час
     дал на сборы
                      капитан.
Не малый срок,
                     не милый срок…
Я совестью себя пытал:
решил,
         что дружбу зря берег.
Мне дьявольски хотелось жить —
пусть даже врозь,
                         пусть не дружить.
Ну,
    хорошо,
               пусть мне идти,
пусть он останется в живых.
Поделит
           с кем-нибудь пути,
и хлеб,
          и дружбу
                      на двоих.
И я шагнул через порог…

Но было мне не суждено
погибнуть в переделке этой.
Твердя проклятие одно,
приполз я на КП
                    к рассвету.
В землянке
                 рассказали мне,
что по моей лыжне ушел он.
Так это он
               всю ночь
                           в огне
глушил их исступленно толом!
Так это он
              из-за бугра
бил наповал из автомата!
Так это он
               из всех наград
избрал одну —
                      любовь солдата!

Он не вернулся.
                       Мне в живых
считаться,
               числиться по спискам.
Но с кем я буду на двоих
делить судьбу
                   с армейским риском?
Не зря мы дружбу берегли,
как пехотинцы берегут
метр
      окровавленной земли,
когда его в боях берут.

1942–1943