* * *

Никогда я не забуду,
сколько буду на войне,
взбудораженную Буду,
потонувшую в огне.
 
И обломки переправы,
и февральский ледоход,
и Дуная берег правый,
развороченный, как дзот.

И — багровое на сером —
пламя в дымных этажах.
И того, кто самым первым
был в немецких блиндажах.
 
Кто в простреленном бушлате
шел на дамбу в полный рост,—
мой отчаянный приятель,
севастопольский матрос.
 
Непременно так случится:
мы придем издалека,
в шумном скверике
                             в столице
повстречаю я дружка.
 
На скамейке смолкнут люди,
улыбнутся.
                 И опять
мы до поздней ночи будем
битву в Буде вспоминать.

Будапешт
Март 1945 г.