(РГАЛИ ф. 2207 оп. 1, е.х. 123.
                                    Все приведённые письма адресованы по адресу:
                                    Москва, ул. Чайковского, 13, кв. 23.С. Гудзенко)

(л. 1)            8 сент. 1947 Киев                         Дорогой Семён!
Прежде всего, поздравляю тебя с 880-летием Москвы. Находясь в Киевской Руси, я ужасно завидую всем, кто в эти дни был в Москве. Единственным моим утешением является ожидаемое в этом столетии 1000-летие Киева. И если мои литер. труды по поводу московского юбилея ограничились статьями о метро, архитектуре и соавторством с депутатом, то уже к 1000-летию родного города я выступлю с мемуарами, озаглавленными «От Владимира Мономаха до Фёдора Мокиенко (воспоминания родственника)». А пока я всё ещё вынужденно отдыхаю, но уже вижу конец всех этих дел. 7-го весь день сидел у приёмника в надежде услыхать и твоё слово, но ты, по-видимому, так ничего и не написал к этому дню. А я думал, что ты завернёшь что-нибудь этакое…
Ну, будь здоров. Привет от стоящего рядом Гришки.
Целую                               твой Адик
Тебя и маму приветствуют мои старики и Светик
От меня маме персональный поклон.

(л. 4)            25 марта 1949                    Дорогой Семён!
Что ж ты молчишь? Я было совсем уже успокоился, но ты не пишешь, не звонишь, а тут ещё отчёт в «Литературке». А впрочем, это малосущественно. Я говорил с Руденко и Білоусом. Они отводят глаза и делают вид, что всё само собой разумеется, всё будет в порядке. Как верить им – не знаю. Знаю, что тебя это не особенно трогает.
Может быть, ты наведаешься погостить в Киев? Поездим по Украине? Хорошо бы вместе с Ларисой. Лара пожила бы у нас.
Всякие новости:
Фогеля выгнали из «Стал. племени» и исключили из партии.
В Союзе сейчас идёт партсобрание. Исключили Адельгейма и Санова, строгий выговор Мартичу. Сейчас разбирают Голованивского и Первомайского. Предположения самые разные, но думается, что Первомайский получит не больше выговора.
В Киеве абсолютная весна. Тронулся лёд на Днепре, хотел написать – показались почки, но Света говорит – нет!
Жду, жду твоего письма.
Целуем вас крепко
Приветы маме и кланяется Гриша
Адик (Корреспондент редакціі «Київська правда»)

(л. 6) 21.II.51                          Семён и Лариса, дорогие!
Я не уверен, что Ив. Кар-ко доставит это письмо, настолько он сейчас, перед отъездом пьян.
Видать вас, доню, вдохновиться всем этим, даст бог строить новую жизнь (семейную). Педпрактика, кот. я прохожу, экзамены, зачеты, двойки, тройки настолько захлестнули меня, что о поездке в столицу сейчас и мечтать нельзя.
Все ваши киевские знакомые официально уведомлены мною о рождении дочки, о том, что её зовут Катя, о том, что вы счастливы и всё идёт хорошо. Что такое заботы о маленьком человечке, я знаю более чем отлично: ведь Гришка Кипнис – отец уже более четырёх месяцев, хотя фактически его дочурке всего два месяца: она родилась 7-ми месячной. Но девка прекрасная, уже вошла в вес, смеётся и презирает папу.
Из редакции «КП» я ушёл – ради КГУ, кот. надеюсь всё-таки закончить в этом году. Может быть, пойду через месяц снова работать, но уже не в газету – в журнал, возможно, в «Украину». Это – если смогу и одновременно заниматься, а если нет – буду сидеть дома и подрабатывать вольным способом, как ты когда-то сказал, «на чёрный хлеб и коктейли».
Шлют вам самые пламенные приветы                         мама, д. Саша, Грыць.
Целую крепко                                       Адик.

(л. 8 29.4.51)                                            Семён, дорогой!
Фира Рабинович, как ты, наверное, заметил, писала левой рукой. Графологи клянутся, что почерк левой руки всё равно похож на правую. Мой приятель З.С. Куцый раздобыл оригиналы приговоров, написанных рукой Александра Золотушкина. Поэт работает народным судьей. Сличение почерков не бросило тени на честное имя лица в судейской тоге.
Была исследована также и рукопись старой передовой, написанной бардом в звании полковника. Ф.Р. не писала рукой твоего соперника, каким считают теперь Кассина дисциплинированные редакционные офицеры.
Вот распускаемый ими слух: Гудзенко – поэт вооруженных сил, автор мирной военной поэмы, Кассин – тоже. В результате – злобная литературная месть. Конечно, полковник писал херовато, но и критиковать его должен был бы кто-нибудь другой, генерал хотя бы, а не рядовой запаса.
Но не будем переоценивать этих слухов. Скажем прямо: не ими начинается и заканчивается день Киева. Они заглохли даже в казарменных коридорах.
Автора открытки мы, по-видимому, не найдём. Сволочь понимала, чем ей грозит разоблачение. Будем утешаться тем, что в наше время у сволочей есть одно хорошее свойство: рано или поздно их бьют. Страстишка всё равно подведёт, и где-нибудь зараза сама налетит на удар.
Приезжай лучше поскорей в Киев, ведь ты давно у нас не был. Красота сейчас большая. Подстроились сейчас, подчистились к вашему приезду. Игорь Базаров из «Литгазеты», со слезами благодарности вспоминающий, как ты его выручил перед какими-то взносами и как он до сих пор не отдал тебе деньги, говорит, что ты должен ехать в Черновцы.
Кто-то мне сказал, что мама была в Киеве. Почему же она не дала мне знать об этом?
Итак, приезжай. Гарнизон предупреждён. Наряжен почетный караул.
Целую
гвардии капитан А.Р. Галинский
Гвардейский привет Ларисе, маме, Екатерина Семёновне
кланяются Сашкец и моя хворающая старушка
29.4.51 г.

(л. 9)                                              Семён, дорогой!
В номер на 9 мая, День Победы – мы собираемся дать финал твоей поэмы.
Перевод сделал Владим. Владимирович Ковалевский.
Я посылаю тебе копию этого перевода с заочным приветом Ковалевского.
Цель: прочти и быстренько сообщи своё мнение – по телефону.
Целую                                                   Адик
P.S. В Москве я нажил (на ужине у родных Ларисы) катар горла. Отныне разговариваю мало, только по самой необходимости (вот например с тобой).